Глава двадцать вторая

Заложники чужих грехов


Из чайной Миша сразу решил поехать к Стрешневым, чтобы сразу, как говориться, взять быка за рога.




В передней его встретила приветливая горничная Мария, как обычно взяла из его рук шляпу-котелок
и проводила в уютную голубую гостиную.







Князь Стрешнев не заставил себя долго ждать: несколько минут спустя,
Петр Игнатьевич твердой уверенной походкой вошел в комнату,
где его ожидал молодой князь Волконский.





- Миша, какими судьбами?! – радостно воскликнул Петр Игнатьевич и дружески обнял гостя.




- Добрый день, Петр Игнатьевич!.. Вот решил заехать к вам, ведь мы с вами не виделись почти год.




- Весьма рад, весьма рад, что ты не забываешь старика! На днях ко мне заезжала Екатерина Львовна, рассказывала о твоих успехах…
Ты теперь дипломированный доктор! Поздравляю! – Петр Игнатьевич по-отечески похлопал Мишу по плечу.
Он искренне был рад за этого юношу, как радовался бы успехам своего собственного сына,
которого у него никогда не было.




- Благодарю вас, Петр Игнатьевич!.. Но я приехал к вам не просто так, - перешел сразу к делу Миша.
– Я приехал, чтобы просить у вас руки вашей племянницы Александры Васильевны!




- Просить руки, - Петр Игнатьевич вдруг замолчал на полуслове, резко вскочил со своего кресла и нервно заходил по комнате.
«Вот и настал тот час, о котором говорила Екатерина Львовна» - подумал он.




- Да, я прошу руки Александры Васильевны, потому что искренне люблю ее!




- Значит, любишь? – тихо переспросил князь и внимательно посмотрел на Мишу,
как будто хотел увидеть в его глазах нечто такое, что способно было изменить
его решение относительно Саши.




- Люблю! Очень люблю, Петр Игнатьевич! – быстро и уверенно ответил юноша.
– С тех пор, как я увидел Александру Васильевну, весь мир как будто изменился в моих глазах.
Я вдруг понял, что можно любить другого человека просто потому, что он есть! Понимаете?!..
Сашенька… она ведь такая… необыкновенная… чистая… нежная… Я даже не могу объяснить то чувство,
которое сейчас переполняет мою душу!.. Это нечто такое, чего не объяснить вот так, словами…
Раньше все было просто: я встречался с Софи, другими девушками, но там было все понятно.
А сейчас все стало иначе… Впервые мне захотелось жить в полную силу и не так,
как желает моя матушка, а как хочу я!




В это время в передней появилась Сашенька и хотела уже войти в гостиную,
как вдруг услышала громкие голоса, доносящиеся их комнаты, и остановилась возле дверей.




Она сразу узнала голос своего дяди и Миши. «О, боже! Миша все-таки приехал.
Что же теперь будет?» - со страхом подумала девушка.




- Миша, скажи мне, а как отнеслись к твоему решению Екатерина Львовна и Сергей Степанович?




- Они… они против, чтобы я женился на Саше, - тихо ответил юноша.



- Тогда как же ты собираешься жениться на Саше без родительского благословения?
Это большой грех, сынок! Нельзя идти против воли матери и отца! – Петр Игнатьевич
строго посмотрел на Мишу, ожидая услышать хоть какое-то оправдание.




- Я знаю, но не могу поступить иначе! Петр Игнатьевич, вы знаете меня с детства и, возможно,
любите меня, как сына, поэтому и надеюсь на ваше понимание!..
Моя матушка желает видеть рядом со мной женщину, которую я не люблю и никогда не смогу полюбить!
Это же какое-то средневековье! Нынче другие времена - каждый может жить так, как он того желает!..
Вы бы смогли жениться без любви, Петр Игнатьевич? – неожиданно спросил Миша и внимательно
посмотрел на князя.




Петр Игнатьевич усмехнулся и пристально посмотрел на юношу.
«А этот парень не глуп, знает в какое русло лучше повернуть разговор» - подумал он.




- Нет, но сейчас речь не обо мне! – строго ответил Петр Игнатьевич и отвернулся к окну.




- Я знаю, что у вас в жизни случилась какая-то трагедия…




- Что?.. Ты знаешь? – судорожно сглатывая, переспросил князь.




«Неужели Екатерина Львовна все рассказала сыну?» - со страхом подумал Петр Игнатьевич
и начал метаться по комнате, то и дело нервно теребя своими тонкими сухими пальцами лацкан пиджака.




- Я просто догадываюсь, Петр Игнатьевич! – поправился Миша.




Он заметил, как лицо князя вдруг побелело, как будто он чего-то сильно испугался, а глаза нервно забегали,
на лбу выступили капельки пота.
– Просто вы всю жизнь прожили один, и я подумал, что это не просто так.
Ведь должна же быть какая-то причина, которая заставила вас обречь себя на полное одиночество.




- Глупости! Полный бред!.. Просто я так сам захотел и все!..
Давай оставим этот пустой разговор, сейчас речь не обо мне! – Петр Игнатьевич резко повернулся,
подошел к камину и стал быстро мешать угли тяжелой чугунной кочергой.




- Хорошо, Петр Игнатьевич!.. Так вы согласны выдать замуж Александру Васильевну за меня? –
с надеждой спросил Миша.




- Нет!.. Я не дам своего согласия на этот брак!




- Но почему? – спросил ошеломленный юноша. Он не понимал, почему князь Стрешнев так странно себя ведет.
Еще пару часов назад Миша был полностью уверен в счастливом исходе дела,
а сейчас эта уверенность улетучилась в один миг.




- Миша, я не хочу, чтобы вы с Сашенькой венчались без благословения родителей.
Это плохо!.. Я не хочу, чтобы Саша сделалась несчастною, а именно так и будет,
если ты женишься вопреки воле своей матери!
Екатерина Львовна сделает все, чтобы разрушить вашу жизнь.


- Мы уедем… Сразу после свадьбы я увезу Сашеньку.




- Нет!.. Миша, нет!.. Я не дам согласия!.. Ты не понимаешь, как это страшно венчаться, не получив благословения!
Этот брак не принесет никому счастья: ни тебе, ни Саше, ни твоим родителям.




- Это окончательный ваш ответ, Петр Игнатьевич? Может, вы передумаете?




- Я не передумаю, Миша!.. Прости, но я не могу позволить ей сломать себе жизнь.
Пока ты не получишь благословения от своих родителей, я не…




- Я все понял, Петр Игнатьевич! Но не думайте, что я отступлюсь! Нет, этого не будет никогда!




Все это время Саша стояла за дверью и все слышала.




Каждое слово дяди звучало, как приговор для нее.
Трудно передать словами, что сейчас творилось в душе несчастной влюбленной девушки.




Саша стояла возле двери, опустив свои тоненькие маленькие ручки,
и не в силах была сдвинуться с места, словно ее пригвоздили.




По ее красивому лицу тоненькой струйкой бежали слезы.>



Она настолько погрузилась в себя и свое горе, что не заметила появление управляющего,
который стоял и с недоумением смотрел на нее.




- Что с вами, Александра Васильевна? Вам плохо?





- Что? – вдруг очнувшись, переспросила Саша.




- Вам плохо? – повторил свой вопрос Глеб.




- С чего вы это решили? Что вам нужно?




- Ничего. Просто я случайно увидел вас здесь, в слезах, и подумал, что…
Хотя, я, кажется, знаю в чем дело!





- И в чем же?
- Молодой князь Волконский приехал просить вашей руки, а ваш дядя ему отказал.




- Откуда вы это знаете?




- Нетрудно догадаться, - ехидно ответил Глеб, и в его глазах вдруг промелькнул злобный огонек.




- Кто вам дал право так со мной разговаривать?.. Вы, кажется, служите управляющим?..
Так идите и занимайтесь своими делами! Оставьте меня в покое!–
крикнула Саша и убежала с вою комнату.






- Непременно, непременно, Ваше сиятельство!




До самого вечера Петр Игнатьевич не выходил из своего кабинета.
Он сидел в своем любимом кресло, закрыв глаза, и думал о своей неудавшейся жизни.
Князь просидел несколько часов, пока вдруг не услышал грустные звуки рояля, доносившиеся из гостиной.
Петр Игнатьевич встал, подошел к двери и остановился.




Это пела Сашенька.

- На чёрном рояле букет белых роз
Оставил ты мне на прощанье.




... В глазах моих свечи поблекли от слез,
От горькой любви и страданья.




... Как страстью пылая, меня ты любил
Безрадостно я вспоминаю.




... Жестокий романс, что ты мне посвятил,
Всю ночь безутешно играю.




... «Жестокий романс!» - это сердце кричит.
И рвется струною, и рвется струною. фото
Жестокий романс этой ночью звучит
Под яркой луною, под яркой луною.




... Я в ноты смотрю, но не вижу я нот.
На ощупь, на память играя. фото
И лишь соловей за тебя мне поет,
Всю душу тоской обжигая.




... «Жестокий романс!» - это сердце кричит.
И рвется струною, и рвется струною.




...Жестокий романс этой ночью звучит
Под яркой луною, под яркой луною.




...Заря освещает мой нотный листок.
Рыдая, скрестила я руки.




...На клавиши розы упал лепесток,
И смолкли печальные звуки.




Юная, чистая, несчастная душа! Как хотелось подойти, нежно по-отечески обнять ее и сказать:
«Родная, милая моя девочка! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, намного, может в сотни,
тысячи раз счастливее нас: меня и твоего отца. Но почему, почему все так? Что это за судьба такая?
Почему именно тебе было суждено встретить и полюбить Мишу Волконского?
Почему его, а никого другого? За что судьба так жестоко насмехается над нами?




Почему именно ты, самая нежная, добрая, должна расплачиваться за чужие грехи, за наши грехи?
Как много хочется сделать для твоего счастья и как горько от того, что своими руками лишаю тебя этой радости!
Прости меня, моя девочка, прости. Я не могу поступить иначе. Мы заложники своих собственных поступков, амбиций и гордыни!».
Петр Игнатьевич долго еще стоял возле двери и слушал грустную мелодию любви и страданья.
По его лицу катились слезы.




Продолжение следует...